|
Так сложилась творческая судьба Сергея Тимофеевича Аксакова (1791-1859), что, «раз-задоренный» Н.В. Гоголем, он создавал свои знаменитые произведения не на Урале. Пи-сательская слава пришла к нему, когда он был уже далеко не молодым человеком, давно уехавшим из родного Оренбуржья и имевшим все основания причислять себя к кругу столичных литераторов. Не на Урале же - только значительно раньше - он прочна связал свою деятельность с современной ему театральной и музыкальной культурой.
Все это, конечно, не означает, что мы не имеем права называть С.Т. Аксакова в числе классиков уральской литературы. Да и в этом ли дело? Культура едина, и где бы на творил уроженец какого-либо края, его творчество одинаково значимо и для его зем-ляков и для всех его соотечественников.
Но на родине писателя отношение к нему все же особое. Здесь он, безуслов-но,свой - уральский, им по праву гордятся:
Ты известен России немало;
Тебя славят потомки теперь;
Ты у нас - наша гордость и слава.
Наш любимый Аксаков Сергей!
Эти строчки из текста кантаты «Памяти С.Т. Аксакова» были написаны Е. Попо-вой почти сто лет назад, в 1909 году, когда в Уфе - городе, где родился писатель торже-ственно отмечалась пятидесятая годовщина со дня его смерти.
С творчеством С.Т. Аксакова современная читающая аудитория знакома, главным образом, по его рыбацко-охотничьим и автобиографическим произведениям, которые самым непосредственным образом связаны с Уралом, его людьми и природой.
Каждый, конечно же, знает и аксаковский «пересказ» удивительной сказку «Аленький цветочек», услышанной когда-то в детстве маленьким Сережей от ключницы Пелагеи. К этой сказке, кстати, не перестают обращаться театры. В ее уже довольно сценической жизни немало примеров союза драматургии с музыкой. В начале 1960-х годов детскую оперу «Аленький цветочек», написанную композитором Л.Б. Николь-ский, слушали юные зрители Свердловска. В наши дни сказку показывают театры Мо-сквы, Нижнего Новгорода, Иркутска, Оренбурга, Таллинна В спектаклях звучит музыка Александра Метнера, Владимира Зырянова, Сергея Маркилонова, Бориса Орлова, Эду-арда Томана.
Литературное наследие С.Т. Аксакова включает также критические работы, ме-муар, стихи, переводы. Специалисты считают, что не все, созданное писателем, к на-стоящему времени выявлено и опубликовано. Его творчество вообще изучено пока не достаточно обстоятельно. Как утверждал автор монографии об С.Т. Аксакове С.И. Ма-шинский, у ная даже «отсутствуют традиции в его изучении».
Написано это было, правда, давно - в середине XX века. Но возьмем на себя сме-лость заявлять, что такое положение сохраняется до сих пор. Но вот тема «С.Т. Аксаков и музыка» действительно остается мало исследованной областью аксаковедения. Из на-учной литературы можно почерпнуть сведения лишь об оперно-критической деятельно-сти писателя. Между тем проблемное пространство этой темы значительно обширнее и вбирает в себя немало других аспектов, представляющих, на наш взгляд, интерес в био-графическом, так и в историко-культурном плане.
Сергей Тимофеевич Аксаков не относил себя к подлинным знатокам музыки. Много и плодотворно работая в области театрально-оперной критики и обнаруживая в своих высказываниях о музыке, певцах и оперных спектаклях отнюдь незаурядные мыс-ли, он все же противопоставлял себя кругу сведущих в музыке людей. Сам приход С.Т Аксакова в область оперной критики исследователи его творчества объясняют увлечен-ностью театром.
С этим невозможно не согласиться. Лучшее подтверждение тому - мемуары и ав-тобиографические произведения писателя. С первой же встречи с театром, в Казани, юный гимназист Аксаков почувствовал страсть к этому искусству, которая дремала в нем тлеющим огоньком и которой уже не суждено было охладеть в дальнейшем на про-тяжении всей жизни. Детское увлечение декламацией и чтением драматических произ-ведений, восхищенное зрительское общение с театром и собственная игра на сцене, дружеские связи в кругу актеров и театральных деятелей закономерно привели к появ-лению Аксакова- театрального критика и оперного тоже.
В первой половине XIX века театр драматический и театр оперный - в столицах и провинции - еще не были так обособлены, как впоследствии. С.Т. Аксаков, вспоминая об актерах казанской труппы П.П Есипова, писал, что они «в случае надобности - все играли в операх». С.Т. Аксаков-критик в своих работах, посвященных театральной жиз-ни, проявлял не меньший универсализм, проросший из «зерен страсти» не только к те-атру, но и к музыке.
Истоки любых пристрастий правомерно искать в раннем периоде вызревания личностной направленности человека. Задача эта весьма непростая, но аксаковские про-изведения (прежде всего - автобиографическая трилогия «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука» и «Воспоминания»), являясь одновременно и литературным фено-меном, и бесценным биографическим источником, предоставляют уникальный материал для ее решения.
Дворянское происхождение и соответствующие традиции воспитания, казалось бы, должны были обеспечить С.Т. Аксакову условии для обучения музыке еще в раннем детстве. Но в семье, где рос будущиц писатель, музыкальных учителей не было. Своих родтелей музицирующих он тоже не помнил. Среди детских предпочтений в области искусства он называл лишь рисование, к которую, как он писал впоследствии, проявлял «большую склонность».
Другим фактором, способным оказать влияние на развитие музыкальности ма-ленького Сережи Аксакова, могло бы быть общение с народно-песенным искусством. Будущий писатель родился в Уфе, но свои ранние годы провел в основном в деревне - в дедовском имении и имениях своих родственников, расположенных в Оренбургской Симбирской губерниях. Однако, от этого слоя народной культуры дети в семье Аксако-вых были отдалены, хотя и не полностью. - отдалены «заботами» матери-горожанки ис-пытывавшей, по слонам Сергея Тимофееиича, «неуважение к простонародному быту, не любившей ни хороводов, ни песен, ни святочных игрищ.
Заметим, что в воспитании собственных детей С.Т. Аксаков не следовал пример матери. Дети в большой и дружной семье Сергея Тимофеевича и Ольги Семеновны Ак-саковых знали и ценили народные песни; художественные (включая музыкальные) ин-тересы их сыновей и дочерей не оставались без внимания. Тонкий вкус обнаруживал в своих замечаниях о музыке, встречающихся в письмах к родным, Иван Сергеевич (1823 1886) Незаурядными музыкальными способностями (в том числе композиторским по-ражал окружающих рано умерший младший сын С.Т. Аксакова - Михаил Сергеевич (1824-1841). Хорошие вокальные данные были у дочери писателя Надежды Сергеевны (1829-1869). Её исполнение украинских народных песен очень нравилось Н В. Гоголю, причем, по свидетельству современников, бывавших вместе с писателем в доме Аксако-вых в начале 1850-х годов, Надежда Сергеевна пела не только опубликованные, но и за-писанные ею от Н.В. Гоголя мелодии. Музыкальность poда унаследовал праправнук С.Т. Аксакова - Сергей Сергеевич (1890-1968), композитор педагог, ученик К.Н. Игум-нова и А.Т. Гречанинова; в его творческом наследии симфонические, хоровые, инстру-ментальные произведения, романсы, песни.
У самого Сергея Тимофеевича первые яркие душевные отклики воспринимаемую музыку пробудили в раннем детстве встречи с народной песней, которых, несмотря ни на что, не могло не быть у мальчика, жившего в деревне. Каждая такая встреча станови-лась двойным открытием - нового источника прекрасного, существовавшего вне детско-го мира Сережи Аксакова, и еще неведомых ему собственных способностей сопережи-вать услышанному, восторгаться им.
Незабываемой стала для него поездка зa грибами, открывшая песенный талант дворовой девушки Матреши. Ее песни и голос «заронились» в его душу, привели вос-хищение, которое и много лег спустя было «свежо в памяти» писавшего воспоминания о детстве С.Т Аксакова.
Волшебным сказочным миром предстали перед ним святочные игры. Еще не видя их, только слыша доносившиеся из теткиной комнаты «сладкие, чарующие звуки народ-ных родных напевов», Сережа почувствовал, как волнуют они его сердце погружают «в какое-то непонятное раздумье». Само же зрелище, пленившее мальчика являлось к нему во сне пляшущими и поющими образами, вызывающими желание вновь и вновь вос-принимать их наяву. Через много лет, описывая свои впечатления от виденных в детстве святочных игрищ, С.Т. Аксаков очень точно укажет на специфическую функцию народ-ной песни: запечатлевать музыкально-поэтическим языком информацию о предше-ствующих поколениях и нести ее через годы поколениям новым, властвуя над сердцами неизмеримо далекого потомства».
Поразившим Аксакова-ребенка событием стала и встреча с музыкой оркестровой. Это произошло в 1799 году во время поездки семьи Аксаковых в Симбирское имение Чуфарово, принадлежавшее двоюродной тетке отца будущего писателя Надежде Ива-новне Куроедовой. По пути в Чуфарово Аксаковы сделали остановку в Никольском, ко-торым владел бригадир Николай Алексеевич Дурасов. Этот помещик, стремившийся ни в чем не отставать от столичной моды, жил в Никольском не жалея средств на роскошь и развлечения. Судя по воспоминаниям С.Т. Аксакова у Дурасова были струнно-духовой и роговой оркестры. Были у него и крепостные девушки-певицы, обученные пению в Москве. Там же, в Москве, по другим сведениям Дурасов имел один из лучших крепостных оркестров.
Сережу Аксакова, не слышавшего до этого ничего, «кроме скрипки, на которой кое-как игрывал дядя, лакейской балалайки и мордовской волынки», дурасовский ор-кест игравший во время обеда, поразил невероятно. Впечатление было настолько силь-ным что мальчик был буквально «подавлен изумлением, уничтожен». «Держа ложку в руке, я превратился сам в статую и смотре, разиня рот и выпуча глаза,на эту кучу людей, то есть на оркестр, где все проворно двигигали руками взад и вперед, дули ртами и от-куда вылетали чудные, восхитительные волшебные звуки, то есть как будто замирав-шие, то превращавшиеся в рев бури и дае громовые удары, - писал С.Т. Аксаков. - Хо-зяин, заметя мое изумление, был очень доволен и громко хохотал, напоминая мне, что уха простынет. Но я не думал об еде».
Все эти детские открытия музыки, безусловно, были случайными, эпизодически-ми. Тем не менее, они как нельзя более убедительно свидетельствовали о наделенности Аксакова-ребенка важнейшим качеством, предопределяющим во многих случаях музы-кальную будущность человека. Сережа Аксаков обладал ярко проявлявшейся способно-стью эмоционально откликаться на воспринимаемую музыку, искренне сопереживать выражаемым звуками чувствам. Способность эта развивалась стихийно. Как и другие грани талантливости Аксакова-ребенка, а потом юноши, она прорастала, по выражению В.А. Солоухина, «по обочинам, по окольным путям», в каком-либо организованном влиянии на этот процесс родные будущего писателя, наверное, не видели необходимо-сти.
Гимназические и университетские годы, проведенные С.Т. Аксаковым в Казани (1801-1807), опять-таки не приблизили его к музыкальной образованности в ее подлин-ном понимании. Судя по материалам исследования В.А. Натансона, в учебных заведе-ниях, где учился С.Т. Аксаков, существовали музыкальные классы во главе с пианистом, композитором и театральным капельмейстером А.В. Новиковым. С ним, вероятнее все-го, какое-то время занимался будущий писатель. В ведомости за 1802 год можно прочи-тать: «Ученик Сергей Аксаков - из арифметики отличен, хорош; из российского - отли-чен, тих; из чистописания - прилежен, тих; из французского - прилежен, тих; из катехи-зиса - не худ, смирен; из рисования - слаб, хорош; из музыки - прилежен, хорош». Но, видимо, эти занятия не оставили сколько-нибудь заметного следа в его воспитании - пи-сатель даже не упоминал о них в своих автобиографических произведениях.
Гораздо большее влияние оказал в те годы на С.Т. Аксакова казанский театр, ставший для него подлинной школой искусства и музыки, восхищенный поклонник и ученик которой выучивал наизусть виденное на сцене, а потом, запершись в своей ком-нате или уйдя на холодные антресоли, разыгрывал все это перед самим собой.
Русский публичный театр в Казани - один из первых, появившихся в провинции,-содержался с 1803 по 1814 год помещиком П.П Есиповым. Своим репертуаром он мало чем отличался or других театров начала XIX века: спектакли ставились как драма-тические, так и музыкальные - оперы, балеты. С.Т. Аксаков запомнил многих актеров тогдашней труппы и привел их фамилии в своих мемуарах. Прекрасно помнил он спек-такли, в том числе оперные. Мир музыкального театра С.Т. Аксакову открыли комиче-ские оперы западноевропейских композиторов XVIII века, шедшие тогда на казанской сцене. В «Воспоминаниях» он называет их. Впервые попав в театр, он увидел «Песно-любие» В. Мартини-Солера. Позже побывал на «Колбасниках» Дж. Паизиелло, слушал «Нину, или Безумную от любви» Н.М. Далейрака, «Земфиру и Азора» А.Э.М. Гретри.
Плоды театрального учения вскоре смогли увидеть родные Сергея Тимофеевича. Во время предуниверситетских вакаций он с наслаждением и не безуспеха разыгрывал пьесы перед своим семейством. Благодарного зрителя нашел он в лице младшей сестры, которой показывал трагедии, комедии и оперы. «...Я отвечал один за всех актеров и ак-трис: картавил, гнусил, пишал и пел на все голоса, даже иногда с помощью всякой до-машней рухляди», - вспоминал он о тех днях.
Университетские годы в Казани прошли уже целиком под знаком театра. С.Т. Ак-саков становится постоянным посетителем спектаклей есиповской труппы. (Со-держатель театра даже подарил ему кресло для свободного входа в зал.) Здесь он видел игру известного московскою актера П.А. Плавильщикова: его творчество, как писал позже Сергей Тимофеевич, открыло ему «новый мир в театральном искусстве» и - до-бавим - повлияло на становление взглядов будущего С.Т. Аксакова-критика. В Казани состоялся его собственный дебют на сцене студенческого театра, положивший начало новой форме общения С.Т. Аксакова с драматическим искусством - общения не только зрительского, но и актерского, публичного. Игра на сцене входит в его жизнь, а «жизнь» на сцене на многие годы становится для него одним из необходимых каналов самовы-ражения. «Бывало, - признавался писатель, - лишь только раздастся музыка увертюры, я начинаю дрожать, как в лихорадке, от внутреннего волнения; (...) но с первым шагом на сцену я был уже другой человек, помнил только представляемое мною лицо малочис-ленная публика для меня не существовала: я играл точно так, как репетировал роль на-кануне, запершись в своей комнате.. ».
С.Т. Аксакова - зрителя и актера, - как уже отмечалось, по прошествии лет счаст-ливо дополнил Аксаков-критик, в формировании эстетических позиций которого мог не сказаться личный зрительский и актерский опыт автора.
Активная театрально-критическая деятельность С.Т. Аксакова приходится на пе-риод с середины 1820-х до начата 1830-х годов, когда он со своей семьей поселяется Москве, навсегда покинув Урал. Его статьи, рецензии, заметки публикуют «Атеней» «Вестник Европы», «Московский вестник», «Галатея», «Молва». Половина из известных нам критических работ писателя (более трех десятков публикаций) связана с музыкаль-ным театром и с его представителями.
Бесспорно, эти работы ценны как исторический источник. Критические статьи Аксакова, посвященные московским постановкам, - это своеобразное зеркало, в котором отразилась музыкально-театральная жизнь того времени: череда опер-водевилей, коми-ческих опер, дивертисментов и балетов, имена сочинявших эти произведения, компози-торов и выступавших на сцене актеров и певцов.
Критическое наследие С.Т. Аксакова - что еще и зеркало, отразившее мир самого автора. Современникам, читавшим его публикации в свежих журнальных или газетных номерах, и нам, далеким потомкам, обратившимся к этим работам почти через две сотни лет одинаково ясно, что все написанное вышло из-под пера человека, искренне заинте-ресованного судьбой отечественного театра. Суждения и замечания С.Т. Аксакова ка-саюшиеся рецензируемых спектаклей, конструктивны, выражают стремление видеть на сцене подлинное искусство, рождение которого обеспечив совершенствованием всех сторон театрального действа.
Именно эта позиция являлась основой его подхода к оценке как драматических, так и оперных спектаклей. Будучи не профессионалом, а только просвещенным люби-телем (что, кстати, среди критиков тех лет, писавших об опере, не было редкостью, Ак-саков не углубляется в тонкости музыкально-эстетического анализа предоставляя право на это «опытным знатокам». Он рассматривает музыкальный спектакли прежде всего как сценическое явление.
В связи с этим, называя мучыку «языком души», назначение которого «не одни уши, а сердце», к высоким достоинствам музыкального произведения, предназначенного для сцены, он относит «точное выражение чувств и положения действующих лиц». По-этому же в рецензиях на музыкальные спектакли объектами его критического разбора становятся либретто., тексты и музыка отдельных номеров (как составляющие единого музыкального целого), актерская игра оперных певцов.
Последнюю проблему - мастерства театральных артистов - можно отнести к числу «сквозных» в творчестве С.Т. Аксакова-критика. Он не упускал возможности от-метить успехи и неудачи звезд тогдашней московской сцены или высказаться по поводу качества подготовки будущих артистов в театральной школе. В его статьях, лишенных назойливого дидактизма, заключается немалый воспитательный потенциал, о чем абсо-лютносправедливо писали ипсследователи истории отечественной оперной критики. Так Т.Н. Ливанова и В.В. Протопопов пдчеркивали, что «в воспитании и Бантышева, и Ре-пиной, и более опытных к концу 20-х годов певцов - Лаврова, Булахова, Воеводина и других - роль Аксакова-критика была очень значительной».
Идеал артиста оперного театра С.Т. Аксакову виделся в соединении «искусного актера с отличным оперным певцом». Неоднократно писал он и о том, что для достиже-ния высот сценического мастерства недостаточно только пиродно дарования. Слова критика, обращенные к певцу Н.В. Лаврову, исполнявшего партию Твердовского в опе-ре А.Н. Верстовского, звучат как напутствие всем актерам: «Труды, ученья, размышле-нья, хорошее общество, советы людей образованных, которым, однако, не должно ве-рить слепо, - вот истинные средства достигнуть славной цели и даже - не умереть в по-томстве».
Театрально-оперная тема, к которой С.Т. Аксаков обращался как критик, позже, в 1850-e годы появилась в его творчестве вновь, но уже в ином освещении. То, что когда-то было разрозненными фактами каждодневного течения жизни - посещение спектаклей и репетиций, общение в кругу близких по интересам друзей и знакомых, - теперь, прой-дя своеобразную обработку в механизмах памяти, в обобщенном облике предстало в мемуарах.
Одни из них - их можно назвать портретными - посвящены конкретным лицам: Г.Р Державину, Н.В. Гоголю, М.Н. Загоскину, А.С. Шишкову, Я.И. Шушерину. В «Ли-тературных и театральных воспоминаниях», содержащих в том числе и портретные ма-териалы, перед читателями предстает значительный период истории русской художест-венной культуры (1812-1830), очевидцем событий которого и участником был мемуа-рист.
Немало страниц этих воспоминаний связано с именем Алексея Николаевича Вер-стовского (1799-1862), талантливого театрального деятеля и популярнейшего в доглин-кинский период оперного композитора.
Переезд С.Т. Аксакова с Урала в Москву совпал с началом «эпохи Верстовского» в театральной жизни старой русской столицы; молодой певец и композитор тогда был только-только назначен на должность инспектора музыки. Более трех последующих де-сятилетий он, находясь на разных постах, неизменно оставался самой влиятельной фи-гурой в руководстве московскими театрами.
С.Т. Аксаков и А.Н. Верстовский впервые встретились конечно же в театре. Встретились они, по словам Сергея Тимофеевича, «как давнишние приятели и даже об-радовались друг другу», поскольку С.Т. Аксакову писали о А.Н. Верстовском, а тому много рассказывали об С.Т. Аксакове их общие знакомые - драматург Ф.Ф. Кокошкин, писатель М.Н. Загоскин и автор водевилей А.И. Писарев.
Отношения С.Т. Аксакова и А.Н. Верстовского постепенно переросли в действи-тельно дружеские. Композитор вскоре оказался в кругу тех литераторов и театральных деятелей, с кем постоянно общался С.Т. Аксаков, кто бывал на его «субботах» (кроме вышеназванных, это - драматург А.А. Шаховской, филолог С.П. Шевырев, издатель М.П. Погодин, актеры П.С. Мочалов, М.С. Щепкин и другие).
Надо думать, что в сближение С.Т. Аксакова и А.Н. Верстовског, кроме театра и музыки, определенную роль могло сыграть «уральское прошлое» обоих. Детские о от-роческие годы А.Н. Верстовского прошли на родине С.Т. Аксакова - в Уфе. Там он учился музыке, начал сочинять, дебютировал как пианист на концертной эстраде.
Известно также, что в 1820-1830-е голы в Оренбурге служил брат композитора офицер Василий Николаевич Верстовский. Л Л Алябьев, отбывавший ссылку на Южней Урале, писал о нем А.Н. Верстовскоыу: «...Он славный и с душою музыканта». Василия Нико-лаевич хорошо владел скрипкой и фортепиано, играл в квартете, участвовал в концер-тах, устраиваемых оренбургскими любителями.
Вполне возможно, что, встречаясь в домах общих московских знакомых. С.Т. Ак-саков и А.Н. Верстовский обращались и к уральской теме, вспоминали чго-то, обмени-вались новостями из далекого края. На этих же встречах С.Т. Аксаков смог узнать и оценить А.Н. Верстовского не только как «самого приятного собеседника», но и как певца и композитора, его пение он называл «одушевленным», «необыкновенно драма-тичным». «Говорили, что у Верстовского нет полного голоса: но выражение огонь, чувств заставлчли меня и других не замечать этого недостатка, - писал С.Т. Аксаков.
Восхищенно отзывался он о написанных на стихи В.А. Жуковского и А.С. Пуш-кина вокальных произведениях А.Н. Верстовского - «Бедный певец», «Три песни», «Черная шаль» и других, которые автор исполнял в дружеской обстановке.
В «Литературных и театральных воспоминаниях» нашла отражение и другая грань взаимоотношений С.Т. Аксакова и А.Н. Верстовского - их творческое сотрудниче-ство, и хотя первая попытка этого сотрудничества не увенчалась совместным результа-том - A.H. Верстовский дебютировал в оперном жанре и в содружестве с либреттистом М.Я Загоскиным. - не учитывать роли С Т. Аксакова в обращении композитора к этому жанру нельзя. Именно писатель подал А.Н. Верстовскому идею сочинить оперу, взялся за новое и трудное для себя дело - написание либретто, нашел сюжет, но видел, что ра-бота сильна затянулась, убедил заняться реализацией замысла М.Н. Загоскина, вместе с которым композитором и была написана опера "Пан Твердовский».
Ее премьера состоялась 24 мая 1828 года в Большом театре. В откликах С.Т. Ак-сакова-критика, трижды писавшего о постановке «Пана Твердовского» на сцене, появ-ление первой оперы А.Н. Верстовского приветствовалось как событие в истории рус-ской музыки, давно ожидаемое «если не многочисленными, зато истинными любителя-ми изящных отечественных произведений».
Следует сказать, что небольшой творческий «след» участия С.Т. Аксакова в соз-дании этого сочинения композитора все же остался. Двустишие из цыганской песни, на-писанное Сергеем Тимофеевичем, понравилось новому либреттисту, и он включил его в свой текст. Писатель не без гордости замечал, что «эти два стиха и теперь находятся в его прекрасной цыганской песне, которую превосходно положил на музыку Л.Н. Вер-стовски и которая впоследствии была встречена публикой с восторгом. Песня эта сдела-лась народною, и много лет наигрывали ее органы, шарманки, пели московские цыгане и пел московский и даже подмосковный народ».
Спустя несколько лет, 28 ноября 1832 гола, в том же Большом театре состоялась премьера другой оперы А.Н. Верстовского «Вадим, или Пробужление двенадцати спя-щих дев» Это сочинение явилось плодом уже более тесного творческого сотрудничества композитора с С.Т Аксаковым, который окончательно доработал либретто оперы, нача-тое С.П. Шеверевым. После премьеры А.Н. Верстовский писал С.Т. Аксакову: Еще раз спасибо вам, душа моя Сергей Тимофеевич! Мне приятно думать, что без вашего уча-стия едва ли бы пустился я в свет с прежним "Вадимом"».
В последующем А.Н. Верстовский написал еще не одну оперу, но уже с другими либреттистами. Двум оперным сочинениям, созданным композитором вновь с М.Н. За-госкиным. С.Т. Аксаков уделил внимание в «Биографии» этого писателя опубликован-ной в 1853 году.
Одну из опер - «Тоска по родине» - Сергей Тимофеевич слышал только в отрыв-ках, но вспоминал, что они нравились всем. Однако сама опера успеха не имела, скоро была снята с репертуара.
Удачей и композитора и либреттиста он считал оперу «Аскольдова могила», ко-торая принесла А.Н. Верстовскому заслуженную славу, «музыка его сделаласьнародной: ктоне знает ее, не любит и не поет?». Особенно высоко С.Т. Аксаковоценивал третий акт оперы, где по его словам, «безусловно, торжествует народность слова и музыкаль-ныхзвуков». «Многие, в том числе я сам, прихаживали в театр не за тем, чтобы слушать оперу, которую знали почти науизусть, а с намерением наблюдать публику в третьем акте «Аскольдовой могилы», - писал С.Т. Аксаков, - но не долго выдерживалась роль наблюдателя: Торопка обморачивал их мало-помалу своими шутками, сказками, и пес-нями, а когда заливался соловьем в известном «Уж как веет ветерок», да переходл почти вплясовую «Чарочка по столику похаживает» - обояние совершалось вполне, все ему подчинялось, и в зрителях отражалось отчасти то, что происходило на сцене...»
Личные и творческие связи С.Т. Аксакова с «первым русским композитором му-зыки», и в целом довольно высокая оценка им творчества последнего не помешали Сер-гею Тимофеевичу «рассмотреть» новый «необыкновенный талант» М.И. Глинки. В опе-ре «Жизнь за царя» писатель увидел и услышат то, о чем мечтал, то, чего все же не дос-тавало операм А. Н. Верстовского. «Это не русские песни, даже не чисто русские моти-вы - это русская музыка, хоть в этих словах мало смысла, - писал он сыну Ивану Сергее-вичу 6 февраля 1844 гола. - Это музыка, в которой каждый звук мне родной, мой: я его слыхал, певал или непременно услышу, спою».
С.Т.Аксаков, перед глазами которою как зрителя и критика прошел немалый пе-риод развития отечественного музыкального театра - от постановок западноевропейских опер XVIII - начала XIX века до сочинений А.Н. Верстовского, - очень чутко уловил наступление новой зпохи в русской музыке - эпохе, которую открыла поистине бес-смертная опера М.И. Глинки.
СНОСКИ
Беляев С.Е. «...Музыка должна быть языком души». Музыкально-биографические за-метки о С.Т. Аксакове.-Урал.-2004.-№7.-С 139-146.
Беляев С.Е.,
профессор Уральской консерватории, Екатеринбург
|
|
