|
Н.Я. Данилевского принято относить к поколению поздних славянофилов, которое постаралось внести свой, но своеобразный вклад в органическую теорию национального развития русского общества и культуры. Недаром Н.А. Бердяев отмечал, что на фоне религиозно-философских взглядов ранних славянофилов Данилевский выглядел человеком совершенно другой эпохи, и в своей главной книге "Россия и Европа" (3 868-1871) он предстал перед читателями как "естественник, реалист и эмпирик"1, поставивший изучение общества и культуры на естественнонаучную основу. В то же время, по мнению Н.К. Бестужева-Рюмина, книга Данилевского представляет собой "систематизацию славянофильского воззрения", и это стало "поворотным пунктом в движении русского самосознания"- в последней трети прошлого столетия.
Несомненно, что в качестве виднейшего деятеля позднего славянофильства Данилевский явился создателем естественнонаучной социологической теории развития мировой и российской цивилизации. В результате он обосновал как центральную в своем учении категорию "культурно-исторического типа" с точки зрения понимания истории и общества как живого организма. Будучи одним из тех, кто способствовал разработке в России органической теории развития цивилизации, и поставив целью своего труда доказать необходимость дальнейшего становления славянской культуры, Данилевский исходил из идеи о замкнутом цикле развития народа-организма от рождения, расцвета, зрелости до дряхлости и смерти. В то же время, говоря о вкладе отдельных цивилизаций в историю человечества, Данилевский рассматривал любую цивилизацию как наиболее предельное и законченное понятие, включающее в себя науку, искусство, религию, а также политическое, экономическое, общественное развитие, что, по существу, и составило содержание категории культурно-исторического типа в книге "Россия и Европа".
В то же время в рамках органического социально-исторического процесса Данилевский выделял соответствующие содержательные периоды существования каждого культурно-исторического типа в законченных формах и этапах исторического развития различных народов. Первый этап - этнографическая форма жизни, которую Данилевский назвал бессознательной. В своей завершающей стадии эта жизнь определяется выделением культурно-исторической группы из коллектива родственных племен на основе особых проявлений психологии и бытовых сторон существования людей, запечатленных в языке, мифологии и эпических преданиях. Затем наступает довольно краткий промежуток времени, не имеющий своего законченного самостоятельного значения, но важный тем, что он завершается процессами политической организации жизни народа, становлением государства, дающего народу независимость и ограждающего его от посягательств извне. Все это вместе взятое подготавливает почву для вступления в эпоху собственно цивилизации, которая, в свою очередь, получает свою неповторимую логику развития. Начальный период существования того или иного типа цивилизации Отмечен впечатляющим расцветом самобытных творческих сил народа, и его духовная деятельность может быть направлена как в сторону практического осуществления его идеалов правды, свободы, общественного и личного благоустройства, так и для развития промышленности, науки и искусства. Конечный же этап существования каждой отдельной цивилизации-организма завершается вступлением ее вновь в этнографическую фазу, уже не имеющую продуктивного продолжения.
С точки зрения Данилевского, именно благодаря действию законов органического развития восходящее движение цивилизации не может продолжаться долго прежде всего потому, что в обществе и мировоззрении граждан неизбежно нарастают противоречия между действительностью и идеалами и потребностями лучшей жизни. На неизбежной нисходящей линии своего существования цивилизация утрачивает способности к творчеству и созиданию, и в результате она входит в период своего застоя или дряхлости, так как ее поступательное движение вначале замедляется, а затем прекращается вообще. В целом, Данилевский был не слишком оптимистичен в том, что касается значения наивысшего периода в развитии цивилизации, считая, что на практике любая цивилизация скорее склонна ускорять свой ход, стремясь к неизбежному увяданию, чем сохранять возможности для длительной полнокровной игры творческих сил. Поэтому он подчеркивал, что "период цивилизации есть время растраты - растраты полезной, благотворной, составляющей цель самого собирания, но все-таки растраты; как бы ни был богат запас сил, он не может, наконец, не оскудеть, не истощиться..."'. Таким образом, нет общей линии поступательного развития мировой цивилизации от древности до XIX века, но каждая цивилизация, пройдя свой путь от рождения до смерти, все же дает миру то неповторимое, что в дальнейшем невозможно будет превзойти другим народам. В этом случае уделом каждого такого народа, достигшего предельной ступени осознания своих культурных целей и задач, может быть лишь усвоение разнообразного богатого опыта, оставшегося от других цивилизаций.
Исходя из реальных результатов и разнообразия форм культурной деятельности, Данилевский предлагал свою классификацию мировых цивилизаций. Первую группу цивилизаций составляют египетская, китайская, вавилонская, индийская и иранская. Данилевский называл их первичными, подготовительными, так как ими были выработаны лишь общие условия, при которых вообще возможна жизнь человеческого общества. Кроме того, Данилевский приписывал им некий культурный синкретизм: "религия, политика, (культура, общественно-экономическая организация еще не выделились в особые категории деятельности..." (401).
Далее автором книги выделяется еврейский культурно-исторический тип, который характеризуется как исключительно религиозный. Религиозная деятельность пронизывала буквально все стороны жизни народа, и еврейская культура оставила потомкам религию в ее чистом и законченном виде. В свою очередь греческая эллинская культура проявила себя прежде всего в собственно художественной деятельности, связанной с "философскою гуман-юстью и этическою роскошью". Мировое значение римской культуры Данилевский видел в успехах политической деятельности. Сочетая в себе дар свободолюбия и подчинения, римляне дали потомкам основные институты государственности и категории права и закоиности. Таким образом, еврейский, греческий и римский типы цивилизации Данилевский называл одноосновными, давшими миру толчок для развития только одной из сторон культурной деятельности. Более сложную ступень развития мировой цивилизации Данилевский видел в европейском, романо-германском культурно-историческом типе, который проявил себя прежде всего в сфере общественно-экономическои деятельности, научно-технического развития, не постигнув, однако, синтеза всех четырех (религия, культура, политика, экономика) сторон культурной деятельности, которые могли проявиться, согласно теории Данилевского, во всей истории человечества. Одновременно, не признавая концепции единого поступательного развития мировой цивилизации, автор книги "Россия Европа" настаивал на том, что завершающим этапом каждого отдельного типа культуры и общества является естественный, но неизбежный его новый переход на этнографическую стадию жизни народа, когда он превращается в почву для становления какого-либо другого нового культурно-исторического типа.
Естественно, что для Данилевского особый интерес и значение представлял вопрос о существовании славянского культурно-исторического типа, "живого и деятельного, органа человечества" (105), но самобытно сочетающего в себе "Православие, Славянство и Крестьянский Надел, - то есть нравственный, политический и экономический идеал народов..." (397). Тем самым, по убеждению ученого, Россия прошла свой собственный путь многовековой этнографической подготовки, и даже поэтому она не может считаться равноуровневой составной частью Европы, находясь перед выбором: "или вместе с прочими славянами образовать особую, самостоятельную культурную единицу, или лишиться всякого культурно-исторического значения" (337), то есть превратиться в питательный материал для развития все той же романо-германской цивилизации. В то же время Данилевский утверждал общую для славянофилов мысль о том, что после петровских реформ высшие классы российского общества утратили свою культурную национальную самобытность, хотя "заслуга Петра Великого состояла именно в том, что он вывел нас из плена национальной ограниченности и ввел в свободу часть человечества, по крайней мере, указал путь к ней" (96). Однако спасительным для России оказалось то, что эти самобытные культурные начала сохранились в народной среде, что позволяет надеяться на полноценное всесторонне развитие славянской культурно-исторического типа. По убеждению Данилевского, этот тип имеет все потенциальные возможности вобрать в себя важнейшие компоненты, выработанные в истории мировой цивилизации: эта религия, культура, политика и общественно-экономическая деятельность. В результате именно славянскую цивилизации Данилевский признавал наиболее полноценной из всех современным ее типов и называл четырехосновной. Одновременно, заявив о том, что Запад уже достиг апогея своей цивилизации, Данилевский обосновал этот вывод наличием исконных глубоких различий между романно-германским и славянским миром. Между тем как "единство первого коренится в сверху наложенных (так сказать соединительных) обручах иерархии церковной и гражданской, в аристократическом институте рыцарства, а народ все более обособляется, единство второго коренится во внутреннем... сродстве народных масс..." (207). Поэтому для Данилевского чрезвычайно важно было отметить, что Россия при всех своих трагических чертах несвободы, феодализма и крепостного права продолжала существовать как "единый цельный народный организм", имеющий общие духовные и нравственные узы.
Признавая полноценную четырехосновную специфику славянского культурно-исторического типа, Данилевский среди факторов, обеспечивающих его специфику, особенно выделял культуру и искусство: "ибо всякое произведение искусства составляет самобытное целое и продолжаемо быть не может. Искусство других веков и народов содействует общему прогрессивному его ходу - или только выработкою технических приемов, или тем, что служит примером, материалом изучения, дополняющим материал, доставляемый самою природою; всякий же истинный художник творит самобытно и начинает, так сказать, сызнова" (109). Постоянно подчеркивая, что в петровскую эпоху Россия была заражена болезнью европеизма, Данилевский особо обращал внимание на возникшие в результате затруднения для развития народного искусства. Его корни ученый прежде всего находил в особых формах богослужения, в народной одежде, народной архитектуре жилищ и в своеобразном обустройстве быта. Одновременно он соглашался с мнением А.С.Хомякова, высказанным им в статье о картине А.А. Иванова "Явление Христа народу". Данилевский настаивал на том, что истинным идеалом русской живописи остается икона. "Иконопись в области живописи есть то же, что эпос в области поэзии, то есть представление не личных, а целым народом выработанных идеальных представлений, только обделываемых и разнообразимых (в границах эпического типа) личным художественным творчеством" (228). Естественно, что в русской архитектуре Данилевский обращал особое внимание на самобытные традиции строительства церквей, которые легко отличить от готических соборов европейского Средневековья.
Пафосом книги Данилевского "Россия и Европа" стала идея избавления страны от европейского духовного гнета и рабства, в пагубных последствиях которых для развития российской Цивилизации он был глубоко убежден. Для Данилевского была очевидна глубокая связь между перспективами развития культуры и исторической будущностью России. Поэтому в качестве радикального лекарства от поразившей Россию, по мнению Данилевского, болезни европеизма и подражательности, наряду с действиями частного политического характера (например, образование Всеславянского Союза), он предлагал предпринять значительные усилия по коренному преобразованию основных типов деятельности. К ним Данилевский относил религиозный, общественно-экономический, политический тип в том числе, тип собственно культурный, к которому он относил науку; техническое творчество, художественную культуру и искусство. При этом русским ученым особенно подчеркивалось, что отдельные составные части культуры имеют различное значение для становления российской национальной самобытности. Например, трудно представить себе отдельно существующую чисто славянскую науку, но, с другой стороны, возникновение национального языка, затем литературы и просвещения, несомненно является важнейшим признаком уже возникшей политической, государственной и духовной независимости народа. В свою очередь, Данилевскому была очевидна и обратная тесная связь между государственностью и культурной жизнью народа, так как только духовная и политическая независимость способствует расцвету своеобразной национальной культуры.
Исходя из этого, Данилевский подчеркивал решающее общекультурное значение того факта, что к моменту написания его книги Россия являлась единственным независимым славянским государством. Пройдя свой многотрудный десятивековой путь от этнографической стадии к полноценной государственности, Россия, по мнению ученого, готова ныне к нелегкому делу всестороннего развития культурной деятельности, хотя эта деятельность в условиях девятнадцатого столетия во многом осложняется и тормозится из-за излишней подчиненности жизни народа интересам государства.
Вслед за К. Аксаковым и Ю. Самариным Данилевскому было важно обратить внимание на первые обнадеживающие результаты самобытного художественного развития России в XIX веке. Взяв в качестве образца и отправного пункта произведения европейской литературы, он отмечал достигнутые на этом фоне успехи русской комедии, лирики и басни. Но все же главное для Данилевского - это творчество Н. Гоголя, чьи "Мертвые души" он ставит в один ряд с "Дон Кихотом" Сервантеса, объединяя их, прежде всего, комической трактовкой отрицательных сторон повседневной жизни. Но Данилевский особенно подчеркивал, что "у обоих художников глубина их поэтической концепции - несравненно дальше их прямой и непосредственной цели" (424). И похождения Чичикова, главного героя "трагикомической поэмы" Гоголя, приводят читателя к пониманию общественных причин "извращения его природы" "по бедности содержания русской жизни, по ее узости, стесненности, недостатку простора" (425). Отметив также "Шинель" и "Старосветских помещиков" Гоголя с их юмором и умением автора в ничтожном и мелком видеть черты человеческого - Данилевский обратился к "Борису Годунову" А. Пушкина. Он подчеркивал, что это "не драма в строгом смысле этого слова, а драматизированная по форме эпопея", вполне сравнимая с хрониками У. Шекспира и "Валленштейном" Фр. Шиллера. Одновременно национальная русская литература обогатилась другим произведением высокого эпического склада - это "Война и мир" Л. Толстого. Это настоящая эпопея, так как "события и выразившиеся в них силы и особенности народного духа составляют главное содержание произведения", но при этом "с этими событиями, как в действительной жизни, переплетаются судьбы частных лиц" (425). "Пусть укажут нам на подобное произведение в любой европейской литературе!" - со справедливой гордостью восклицал Данилевский.
В других видах русского искусства наиболее самобытным явлением вслед за Гоголем и Толстым Данилевский признавал картину А.А. Иванова "Явление Христа народу". Довольно подробно описав содержание картины, он особенно отметил тот факт, что картина является довольно редким примером, когда "на почве и средствами самой строгой действительности должна была быть представлена самая идеальная духовность" (426-427). Таким образом, по мысли Данилевского, в этом произведении, живописи выразились "особенности русского эстетического взгляда" на мир и человека. В свою очередь в области музыкального творчества Данилевский особо выделил произведения М.И. Глинки. В результате, по мысли Данилевского, в ближайшей перспективе Россия вполне способна успешно сочетать полнокровное развитие всех четырех основ славянского культурно-исторического типа. Достигнутые успехи русской национальной духовной и художественной культуры показывают, что "задатки этих способностей, тех духовных сил, которые необходимы для блистательной деятельности на поприще наук и искусств, бесспорно, представлены уже и теперь славянскими народами при всех неблагоприятствовавших тому условиях их жизни: и мы вправе, следовательно, ожидать, что с переменою этих условий разовьются и они - в роскошные цветы и плоды" (424).
Данилевский написал свою книгу "Россия и Европа" с глубоким убеждением в том, что русская культура развивается в правильном направлении, и эти благотворные тенденции должны быть поддержаны дальнейшими процессами государственного строительства, развитием политической независимости, духовной и гражданской свободы и укрепляющихся взаимосвязей между народами России.
- Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. // О России и русской философской культуре. - М, - 1990.-С99.
- Бестужев-Рюмин Н.К. Теория культурно-исторических типов. // Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - С-Пб., 1995. - С.434.
- Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романс ком у. -С-Пб., 1995. -С.91. В дальнейшем даны ссылки на это издание в тексте статьи с указанием страницы.
А.А. ФЕДОРОВ,
доктор филологических наук,
профессор БашГУ
|
|
